В Астане открылась выставка Estelikter. Otkenmen syrlasu под кураторством Айгерим Капар, посвященная памяти жертв политических репрессий. Выставка представлена талантливыми художниками и глубокими размышлениями на непростые темы. Особое впечатление на меня оказала работа молодой художницы Медины Базаргалиевой: на стену проецируется текст на казахском языке, который никак не может напечататься, потому что компьютер не распознает казахских слов и насильно исправляет их на русские: например, алаш становится шалашом, а ұлттық улыбкой. Работа Медины натолкнула меня на рассуждения о прошедших событиях, связанных с именем Заитова Рината: если большинство работ повествовали о прошлом, работа Медины рассказывает о нашей парадоксальной непроходящей постколониальной ситуации.
Известный художник – карикатурист Мурат Дильманов в связи с этими событиями выложил в сети свое новое творение с короткой заметкой «приказы отдает все тот же голос», демонстрируя преемственность между подавлением мирного собрания в 1986 году и тем, как было решено обращаться с демонстрантами в 2019. Здесь я прослежу и другой атрибут, который делает нашу современную ситуацию схожей с событиями Желтоқсана, но проблематичной уже для нас, для гражданского общества.
После событий 1986 года, как передает радио Азаттық, начался поиск виновных и, поскольку СМИ были главным органом пропаганды, в «Комсомольской правде» в начале 87-го вышла статья «Горький урок», в которой автор писал, что изучил дела студентов юрфака КазГУ и выяснил, что «подавляющее большинство из них родились и выросли в южных областях республики, в маленьких селах и поселках, где население в основном однородно. Большая часть закончила национальную школу на казахском языке. Слабо владеют русским». Из отрывка статьи понятно, что субалтерном у нас была казахоязычная, не владеющая русским масса, которая легко стигматизировалась и обобщалась по мере надобности.
Для интересующегося такие проявления колониальной политики не в новинку, существует обширная литература на эту тему, как и не в новинку ответная реакция на нее в локальной культуре, реакция легко прослеживается на протяжении всего казахского национально-освободительного движения, начиная с творчества поэтов Зар Заман, но все это история, вернемся к нашей современной ситуации.
Приблизительно в один и тот же период времени русские вызволили журналиста Голунова из мест заключения, а казахи айтыскера – акына Заитова, оба случая были подвигами гражданского мирного сопротивления, продемонстрировавшие невероятный протестный потенциал и высокую политическую культуру, но в русскоязычном сегменте социальных сетей и СМИ у нас мало кто писал о Заитове и много кто о Голунове.
Применяя заимствованную в айтысе пространственную метафору - известный от Алтая по Атырау поэт-акын после оглашения итогов выборов призвал людей несогласных с итогами выборов на площадь обсудить дальнейшие действия, акын не призывал ни к какому насилию, мародерству или агрессии, а сначала встал на колено, сказав, что ему жаль, что он обманывался сам и дал обмануться народу, потом айтыскер начал заявлять о том, что создаст политическую партию и станет день и ночь изучать корпус законов и будет доносить эту информацию, но на этом моменте группу людей разгоняют и забирают куда-то. Видео, на котором запечатлено все событие набрало на сегодня более 2 миллионов просмотров и оставалось в тренде несколько недель, настойчиво не пропуская вверх по рейтингу видео фальшивой свадьбы Айжан Байзаковой, призванное, как писал Карим Кадырбаев, отвлечь народ от резонансных политических событий.
Ответная реакция не заставила себя долго ждать, потому что никто не ожидал такого кощунственного отношения к человеку его масштабов и фигуры – из разных мест люди стали призывать освободить акына, обобщающим был призыв айтыскера Рүстем Қайыртайұлы написал: «он выразил свое гражданское мнение и проявил гражданскую позицию. Связать ему руки из-за этого немыслимо. Если арест неизбежен, то мы будем арестованы вместе, мы не дадим Ринату ни дня ночевать в каменных стенах за железными дверями. Собирайтесь около центрального ДВД. О, тобаа...». Собрание получилось массовым, сиюминутным, мирным, конструктивным и результативным. Случай с Ринатом стал событием - мы поняли, что для нас существуют высшие ценности, сакральные смыслы, попирать которые никому не позволено.
После события про Заитова выходили несколько несуразные заметки под заголовками «Кто такой Ринат Заитов?». Такие заголовки кажутся как минимум странными гражданину этой страны, знающему казахский язык на базовом уровне и мало-мальски интересующемуся происходящим в области культуры, еще более странными такие заголовки кажутся от разного рода экспертов и производителей знания, поскольку последние занимают такие позиции в обществе, которые позволяют им легитимно высказывать мнения и суждения о нашем обществе, поэтому во весь рост встал вопрос – кого эксперты и производители знания подразумевают, рассуждая о нас, если они не знают лидеров наших мнений.
И все же лучшим в этом ряду недоумевания стал случайный твит одного из юзеров - «Сегодня впервые узнала о Ринате Заитове – акын, инфлюенсер периферийной, но основной массы. Надеюсь, все обойдется без провокаций и потерь». Твит показательный и хорошо локализует говорящего: автор считает, что пишет «из центра», уверен, что знает, где лежит периферия и предполагает ее размеры и подразумевает некую неделимую ее монолитность, это не что иное, как постколониальная рефлексия, показательная же он в отношении патогенеза нашей обостряющейся постколониальной ситуации вообще.
Этот твит ставит вопрос перед теми, кто отказывается рассуждать с устаревших универсалистских позиций и все больше тяготеет к постколониальной парадигме – изменилось ли что-то с 1986 года? Остается ли все еще казахоязычное большинство субалтерном, симулякром, на который можно сослаться, не разбираясь в нюансах? Которое надо спасать и подтягивать? Судя по продолжившейся дискуссии ответ на вопрос положительный – «заитовцы», как успели прозвать демонстрантов, позиционируются в пост-протестных обсуждениях некоторыми как малообразованные и социально незащищенные, но в сути никто не знает точно, кто там был. Например, я видела прямые эфиры учеников Рината по онлайн айтысу, видела реакцию его коллег-айтыскеров, и даже некоторые суперзвезды эстрады, обычно аполитичные, не смогли удержаться от высказываний. Словом, постколониальная рефлексия говорит только о говорящем, нежели о предмете рефлексии, а знание о том, какая она наша социальная реальность в действительности, все чаще размывается нашей постколониальностью.
Автор: Асель Мукашева